«ты задерживаешь меня, но делаешь это без уважения». поговорили с главной героиней мемов этой недели
Содержание:
Круг людей, мнение которых для меня важно, очень узок
И если человек из этого круга вдруг скажет: «Яна, вари борщи», — то я обязательно задумаюсь, почему я варю их так мало. Или почему я варю одни борщи? И где в конце концов грибной суп? (Улыбается.) Буду искать решение этой проблемы.
Но если кто-то со стороны просто начинает проецировать свой неудачный опыт и комплексы на окружающих, мерить всех по своей мерке, цеплять ярлыки и советовать (опять же!) варить борщи — так пускай сам идет и варит их. Точно так же с советами в области устройства личного счастья: вопросы сексуальной жизни девушек, которые ходят на митинги, — личное дело этих самых девушек. И не надо к ним лезть.
Цитаты[править]
— Мой отец сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. |
|
My father made him an offer he couldn’t refuse. |
|
— Майкл Корлеоне |
Однажды, хоть этот день может никогда не наступить, я попрошу оказать мне услугу, а до тех пор прими это, как подарок в день свадьбы моей дочери. |
|
Some day, and that day may never come, I will call upon you to do a service for me. But until that day, consider this justice a gift on my daughter’s wedding day. |
Ничего личного. Только бизнес. |
|
It’s not personal. It’s strictly business. |
|
— Майкл Корлеоне |
— Передай Майклу, что это был только бизнес. Я всегда любил его. |
Дон Корлеоне, я польщён и очень признателен, что вы пригласили меня на свадьбу вашей дочери… в день свадьбы вашей дочери я надеюсь, что их первый ребёнок будет мужского пола. Примите залог моей бесконечной преданности, как свадебный подарок вашей дочери. — фраза Лука Брази, адресованная дону Корлеоне, несколько раз прорепетированная и наконец, с большим трудом, донесённая адресату |
|
— Лука Брази |
Лука Брази приставил пистолет к его виску, и мой отец сказал, что на контракте будут либо его мозги, либо подпись. |
|
— Майкл Корлеоне |
Это сицилийский знак. Он означает, что Лука Брази кормит рыб на дне океана. |
|
— Том Хаген |
… Есть люди, которые дорого заплатят за эту информацию, но тогда ваша дочь лишится отца, а может приобрести мужа. |
Не стоит ненавидеть врагов. Эмоции мешают думать. |
Я не люблю насилие, Том. Я бизнесмен. Кровь — непозволительная роскошь. |
Мы же не убийцы. — Аргументация Вито Корлеоне, когда тот поручает Тому Хагену разобраться с двумя парнями, которые изувечили дочь владельца похоронного бюро |
|
— дон Вито Корлеоне |
Только не говори, что ты не виноват. Это оскорбляет мой разум. |
Сицилийские женщины опаснее ружей. |
Оставь пистолет. Захвати пирожные. |
Мужчина, который не проводит время со своей семьей, никогда не станет настоящим мужчиной. |
Всю жизнь я работал, чтобы содержать семью, и отказывался быть дураком, марионеткой в руках всех этих «больших шишек». |
Черномазые тут распоясались. На кадиллаках едут. |
Дон Корлеоне! Унции — мало! Мало унции! Это финиш, игра заканчивается… |
Если мужчина не стал своим детям настоящим отцом, он не мужчина. |
Мужчина никогда не должен чувствовать себя беспечным. Беспечными могут быть дети и жена, но не мужчина. |
Я против кровопролития. Оно приносит лишние расходы. — Солоццо объясняется с Томом Хагеном |
Я не хочу, чтобы мой брат выходил из этого сортира со своим хреном в руках! |
— Ну вот, ты убьешь их обоих. А что потом? |
Свалившаяся на меня известность, узнаваемость — палка о двух концах
Мой голос приобрел маленький, но вес — это отличная новость. Но вместе с тем на моей груди как будто появилась мишень. Я не могу сказать, что чего-то конкретного боюсь после этих воскресных событий. Но меня постоянно не покидает ощущение, что я теперь под наблюдением.
Рядом со мной постоянно находятся близкие люди. Я предупреждаю их о своих планах, отзваниваюсь. Все-таки слава хороша немного при других обстоятельствах. Справляться с напряжением очень помогает спорт. Я постоянно тренируюсь, но в последнее время отказалась от силовых упражнений: чем больше мышц, тем тяжелее бегать. Так что пока в приоритете кардио. И очень много пешей ходьбы.
Ну а еще у меня есть главный защитник — моя Алиса. Алиса — это кошка. Она меня греет и громко мурчит.
«Не можешь предотвратить — возглавь»
Так я подумала, когда поняла, что меня задерживают и ведут в автозак. С двух сторон держали под руки, а третий, видимо, сзади прикрывал. «Молодцы, — говорю, — особо опасную задержали». Силовики мне не хамили, не оскорбляли. Правда, я сказала, что пойду сама, тянуть меня не надо, вдруг я споткнусь, упаду и разобью колено. «Ничего, — отвечают, — если вы упадете, мы вас понесем».
Место заключения похоже на странный пионерский лагерь. Нас отпустили не сразу: сначала отвезли в Советское РОВД, а оттуда — в Жодино. Там мы переночевали, а ближе к вечеру следующего дня всех девушек освободили. Нескольких моих сокамерниц, по их словам, схватили на улице просто так. Они пошли на шопинг и переходили из магазина в магазин. Молоденькие совсем девочки, максимум лет по 20. Почти всем дали штрафы по 5 базовых. Мне — тоже. Считайте, легко отделалась. Содержание всех протоколов было как под копирку: «Кричала лозунги». Ага, шла одна и, набирая полные легкие дыма, что-то выкрикивала (смеется). Люблю, знаете ли, пройтись по улице, покурить и покричать в одиночестве.
В суде я не была знаменитостью — той самой девушкой с фото. Меня не узнали. А вот пока стояла у стены в РОВД, ко мне несколько раз подходили местные сотрудники и сравнивали мое лицо с некими изображениями на фото. Но фото в их руках я разглядеть не могла, поэтому точно не знаю, то самое это было или нет.
«Гервяты, никогда не была в Гервятах. Надо сгонять!»
Вот какие планы я раньше строила, просыпаясь в субботу утром. Лежишь и размышляешь: сначала еду в Гервяты, а на обратном пути можно еще заглянуть в ту церковь, на посещение которой всё как-то не хватало времени. Слово за слово, а длина маршрута уже под 800 км.
Домой после таких поездок возвращаешься разбитая, но счастливая. Путешествия по Беларуси на мотоцикле — огромная часть моей жизни. Обожаю забираться в самую глушь, приезжать в культовые места: Гольшанский, Кревский замок. Непередаваемые ощущения, когда ты бродишь среди этих разрушенных стен, понимаешь сколько им лет, какие события здесь происходили, сколько легенд об этом сложено.